Возникновение предбиологических состояний. Метеориты

Малышев Александр Иванович,Малышевa Лидия http://ai-malyshev.narod.ru/PDF/PreBiologicalStatesPPT.pdf http://ai-malyshev.narod.ru/PDF/Ref2.pdf , http://ai-malyshev.narod.ru/PDF/Malyshev_Ref3.pdf

Из всей информации, имеющейся по метеоритной проблематике, нас интересуют лишь два аспекта. Во-первых, это свидетельства о том, что ранее метеориты входили в состав одного или нескольких небесных тел, прошедших стадию развития дегазационных процессов. А во-вторых, обнаружение в них не только довольно сложных углеводородных соединений, но и неких реликтов форм жизни.

Cреди петрографов и геохимиков развивалась точка зрения на природу метеоритов, согласно которой последние рассматривались как продукты магматическoй дифференциации. В частности, эту точку зрения вслед за А.Н. Заварицким в 70-е годы XX в. поддерживали Г.П. Вдовыкин, Ю.А. Сурков, В.Н. Логинов, А.А. Маракушев с соавторами. Mагматическая дифференциация неизбежно сопровождается дегазационными процессами, эти дегазационные процессы могли привести к формированию зон естественного углеводородного синтеза, а реликты последних могут быть обнаружены в виде определенной группы углистых хондритов , отличающихся повышенным содержанием сложных углеводородных соединений, для которых характерно наличие углеводородных соединений, в том числе и довольно сложных, таких как полициклические ароматические углеводороды и аминокислоты.

В соответствии с петрографическими и петрохимическими данными, будем считать, что метеориты претерпели магматическую дифференциацию, находясь в составе крупного материнского тела- Фаэтона.

Если за основу принять оценки, сделанные Дэли и Заварицким, то получаем планету, по размеру соответствующую Марсу, но более удаленную от Солнца.

Cредняя поверхностная температура этой планеты имела промежуточные значения между средней температурой поверхности современного Марса (–60°С) и спутников Юпитера (Каллисто – –180°С).

Следовательно, для Фаэтона PT-диаграммы дегазационных условий аналогичны соответствующим диаграммам для Марса со сдвигом линий термических градиентов в сторону более низких температур на 60°. Этот температурный сдвиг обеспечивает смещение зон естественного углеводородного синтеза с 3–5.3 км (древний Марс) на глубины 5–7.3 км (древний Фаэтон), а при затухании дегазационной активности Фаэтона, дальнейшую миграцию зон естественного углеводородного синтеза в недра планеты вплоть до глубин 75–110 км. Если учесть, что по оценкам Дели и Заварицкого кора гипотетического Фаэтона имела толщину порядка 35–45 км, то зоны естественного углеводородного синтеза должны были располагаться в кровле мантии этой планеты.

Именно это положение и занимают углистые хондриты в разрезе гипотетического Фаэтон. Таким образом, имеется независимая сходимость результатов наших логических построений и выводов сторонников существования гипотетического Фаэтона, а следовательно есть все основания считать, что углистые хондриты являются реликтами зон естественного углеводородного синтеза, располагавшихся в кровле мантии древней разрушенной планеты. Более того, становятся правомерными и обратные заключения – углистые хондриты можно рассматривать как некий прообраз вещества глубинных зон естественного углеводородного синтеза Марса с той лишь разницей, что на Марсе зоны естественного углеводородного синтеза могли функционировать и в пределах коры за исключением ее самых верхних (3 км) горизонтов. Поэтому, если бы был разрушен Марс, то для состава его обломков было бы характерно наличие не только углистых хондритов, но и углистых ахондритов. Однако аналогичное положение (верхние 5–100 км разреза) зоны естественного углеводородного синтеза занимали бы и в более мелких прародительских для метеоритов небесных телах.